После всех лет я все еще не понимаю молитвы. Это таинство. Зато одно я знаю точно: когда мы в отчаянии, молитва естественным образом появляется на устах, исходя из глубины сердца.
Когда страх лишает нас рассудка, когда от нас требуется невозможное, когда условия становятся невыносимыми, когда наше благополучие рассыпается в прах, мы невольно и порой неосознанно обращаемся к молитве. «Господи, помоги!» – наш естественный вопль.
Писатель Юджин Петерсон сказал: «Язык молитвы куется в горниле невзгод. Когда мы не можем помочь себе сами и зовем на помощь, когда нам не нравится место, где мы оказались, и мы рвемся прочь, когда у нас нет сил терпеть самих себя и мы хотим измениться, тогда мы обращаемся к основному языку, и первоисточник этого языка – молитва».
Молитва начинается в неприятностях, а затем продолжается, потому что мы всегда переживаем те или иные неприятности. Для нее не требуется ни особых приготовлений, ни специального языка, ни предписанного положения тела. Она проистекает из нас перед лицом необходимости и со временем становится привычным ответом на любое обстоятельство жизни, доброе или плохое (Флп. 4:6). Какая это честь – приносить все в молитве к Богу!
