Не знаю, каковы были обстоятельства, в которых оказался Асаф, автор Псалма 76, но и мне в жизни приходилось слышать и самому произносить много похожего на его слова. За годы, прошедшие после смерти моей дочери, многие, пережившие подобную потерю, делились со мной тем, что с ними происходило, а именно:

Мольба к Богу (Пс. 76:2). Простирание рук к небесам (Пс. 76:3). Скорбные и гнетущие мысли о Боге (Пс. 76:4). Переживание невыразимой скорби (Пс. 76:5). Чувство отверженности (Пс. 76:8). Страх от того, что Божьи обещания не исполнятся (Пс. 76:9). Мысли о прекращении Божьей милости (Пс. 76:9).

Однако начиная с одиннадцатого стиха тон псалма меняется. Асаф начинает вспоминать великие дела Господа. Мысли обращаются к Божьей любви, к Его утешительной верности и милости, к Божьим чудесам и величию, к Его силе и спасению.

Отчаяние – печальная действительность жизни, и ответы на вопросы сердца не приходят мгновенно. Но в темноте, вспоминая о Божьей славе, величии, силе и любви, мы начинаем видеть свет. Подобно Асафу, мы можем повторять в памяти великие Божьи дела, особенно спасение в Иисусе Христе, и вновь подниматься на прежде покинутые высоты, укрепляясь в Его любви.