Миссионер Маттео Риччи, отправляясь в Китай в XVI в., взял с собой образцы картин, изображавших евангельские события, чтобы сделать их наглядными для местных жителей. Те охотно и благосклонно приняли изображения Марии с Младенцем Иисусом. Но когда проповедник достал картину с распятием и попытался объяснить, что чудесный Младенец пришел, чтобы претерпеть казнь, слушатели стали выражать возмущение и испуг. Они не могли представить себе поклонение распятому Богу.

Рассматривая рождественские открытки, я осознаю, что мы во многом поступаем подобным образом. За праздничной нарядностью мы не видим конец тех великих событий, которые начались в Вифлееме.

В повествовании Луки только один человек – старец Симеон – узрел таинственную сущность прихода Спасителя: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий», – сказал он Марии, а затем предсказал, что ей самой оружие пронзит душу (Лк. 2:34-35).

Симеон знал, что, хотя внешне ничего не изменилось – Ирод по-прежнему правил, римляне, как и раньше, оккупировали Израиль, – мир уже не тот. Обещанное Богом искупление пришло.