Апостол Павел томился великим желанием: чтобы его соотечественники уверовали в Мессию, которого познал он. «Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему, – пишет он, – я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих» (Рим. 9:2-3). Но куда бы он ни приходил, иудеи отвергали и его, и Христа.

В самом возвышенном послании Павла есть страстный отрывок (Рим. 9-11), в котором он рассказывает о молитве всей жизни, оставшейся без ответа. Хотя при этом он признает и положительный побочный результат: отвержение Иисуса иудеями привело к принятию Его язычниками. Павел заключает, что Бог не отверг иудеев, поскольку они имели равную с язычниками возможность уверовать. Он расширил, а не закрыл двери спасения.

Речь апостола становится все возвышеннее по мере того, как ему открывается целостная картина, а затем он изливает сердце в хвале Богу:

«О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим. 11:33).

Нераскрытые тайны и неотвеченные молитвы – все меркнет перед величественной панорамой Божьего замысла. Мои молитвы, оставшиеся без ответа, также однажды поставят меня лицом к лицу перед тайной, от которой умолк Павел, – великой разницей между моим знанием и Божьим ведением.